Сначала я увидел его следы. Удивился: в этих местах на минувшей неделе был целый гурт кабанов, почему здесь след одиночки? Подумал: может, охотники, продолжая борьбу с эпидемией чумы, извели все стадо?
Решил проверить — пришлый ли этот кабаненок или один из всего гурта сумел как–то уцелеть.
След вел в лесной квартал, обойти который не составляло труда. По пути отмечал все заходные и выходные следы кабанов. Но тот, который меня интересовал, был единственным, и арифметика складывалась в мою пользу: кабаненок зашел в этот остров, но не вышел. Значит, залег на дневку.
Однако идти по следу, начиная тропить с того места, где зверь зашел, не было смысла — уйдет незамеченным.
И тогда пришла мысль: пригласить на облаву моего приятеля — живет рядом, ничем не занят, сидит дома на пенсии. Да и давно просился со мной в лес, посмотреть, как делаются фоторепортажи с участием зверей.
Он согласился сразу. И через пятнадцать минут мы уже обсуждали мой план: приятель пойдет в загон, а я встану на заходной след. Многолетний охотничий опыт подсказывал, что кабан должен выйти по своим следам. На них–то и буду ждать его появления.
Все так и случилось.
Приятель, постукивая палкой по деревьям, перемещался по лесу. Кабан его зачуял и поднялся с лежки. Его направление движения совпало с моими предположениями — он вышел точно по своим следам. И сразу попал в объектив. Потом, когда рассмотрели на камере результат наших усилий, долго обсуждали тактику и стратегию нашей «охоты». Приятелю она так понравилась, что напросился еще хотя бы разок принять участие в «облаве».
А еще тогда же подумали, что бороться с болезнью кабанов, уничтожая их поголовье, не самый лучший вариант. Потому что на своем веку человечество уже допускало такие же ошибки. Однако никаких уроков для себя наша цивилизация не сделала. Уничтожая один вид животных, пусть даже под благовидным предлогом, мы обрекаем себя не на улучшение экологии, а на ее обеднение. Восстановить то, что уничтожено, не только непросто, а иногда и невозможно.
И мы порадовались за этого кабаненка — хоть и в одиночестве, но он остался жить.
Валерий САМОХВАЛОВ.