Что раскрыли «тайные дневники первого председателя КГБ»
Иван Александрович Серов прожил долгую (1905–1990) и счастливую жизнь, особенно в контексте своей должности. Дело в том, что перед ним два руководителя советских органов госбезопасности умерли на рабочем месте, а трое были расстреляны. Генералу армии Серову довелось пережить «всего лишь» падение до генерал–майора, увольнение в отставку в 60 лет, лишение звания Героя Советского Союза. Все это преподнес ему Н. С. Хрущев, но «контрольный выстрел» — исключение из партии — добавили уже в январе 1965 года новые лидеры.
Находка гастарбайтеров
В 2012 году при сносе гаража на даче Серовых бригада строителей из ближнего зарубежья обнаружила тщательно замурованные в стене два чемодана. Дрожащими руками открыв замки, пролетарии с разочарованием обнаружили в них груду уже пожелтевшей бумаги и старые фотографии. Это был легендарный архив Ивана Александровича, который он скрывал от собственной семьи, но более всего — от бывших коллег с Лубянки.
Благодаря усилиям энтузиастов во главе с известным журналистом и бывшим депутатом Госдумы Александром Хинштейном рукописи Серова были приведены в хронологический порядок и составили более чем 700–страничные «Записки из чемодана».
Читателя с первых страниц подкупает бесхитростная искренность простого русского крестьянина, волей истории вознесенного на вершины власти. До 1939 года Серов был обычным служакой–артиллеристом, отдал армии 14 лет. Старался, правда, — прошел академию. Но только из–за нереального размаха репрессий ему довелось усесться в кресло руководителя милиции всего СССР в 34 года, а буквально через несколько месяцев сделаться заместителем наркома внутренних дел Берии.
«С латышами справились более спокойно»
Историкам Серов известен как реализатор массовых операций НКВД. В примечаниях Хинштейна указано, что Иван Александрович лишь выполнял приказ Сталина: «Было принято решение разоружить и депортировать всех литовских, латвийских и эстонских офицеров». К тому же «массовые депортации «враждебного элемента» начались лишь 14 июня 1941 года, то есть уже после отъезда Серова из Прибалтики. Принять в них непосредственное участие он просто не успел».
Однако описание ареста эстонских военных (уже не в составе армии суверенной страны, а 22–го территориального корпуса РККА) буквально совпадает с рассказом свидетеля–офицера, опубликованным в рижском журнале BALTFORT (№ 4 за 2010 год). И произошла эта акция в кинотеатре 13 июня 1941 года. Так что, вероятнее всего, массовую прибалтийскую операцию Серов вел лично — и в отношении военных, и по гражданской части.
Приведем подробнее «балтийские» фрагменты:
«С эстонскими офицерами я поступил просто: приказал нашему советнику при эстонской армии собрать всех офицеров в клуб «на совещание в связи с предстоящим учением». Те собрались. В это время вокруг клуба были сосредоточены наши бойцы и командиры, которых было видно в окна. Я вошел в зал и сказал: «Правительством Эстонии принято решение расформировать эстонскую армию. Прошу господ офицеров это принять как должное решение и подчиниться». Затем, не дав время для размышления, я предложил сдать оружие при выходе из клуба. И медленно цепочка офицеров потянулась к выходу, а там наши 4 офицера обыскивали и изымали револьверы и пистолеты и тут же сажали в автомашины для отправки в поезд, который их должен [был] увозить вглубь территории СССР».
Литовские офицеры, впрочем, оказались не столь простодушными.
«Когда они увидели перед собой дула автоматов, то два литовца не растерялись и открыли по нам огонь из пистолетов. Я присел и крикнул командиру «Разоружить!». Началась нервная обстановка. Литовцы разозлились и нехотя сдавали оружие».
«С латышами справились более спокойно. Там мы собрали в одном месте, вокруг были наши красноармейцы. Я выступил и объяснил обстановку и приказал сдать оружие, с ними инцидентов не было. Потом через месяц, когда немцы напали на Советский Союз, мы почувствовали, как правильно было решено с разоружением. Мне рассказывали наркомы госбезопасности Латвии, Литвы и Эстонии, как подло, предательски вели себя семьи этих офицеров и как сразу начали помогать немцам».
Действительно, какая черная неблагодарность советской власти… Сей мотив какой–то детской обиды пробивается у Серова на протяжении мемуаров, в отношении ли поляков, венгров. Все они, сволочи, стреляют из–за угла, в то время как заместитель наркома, а потом председатель КГБ честно приглашает их на переговоры… а затем арестовывает. В свой адрес обвинения в вероломстве Серов не высказывает, точно так же, как нормальным считает захват и расстрел собственного шефа Лаврентия Павловича. Жесткая неприязнь к Берие и его окружению сквозит с первых упоминаний о них, что было бы довольно странным, если бы Серов реально писал о них в дневнике (а не вспоминал с учетом последующей оценки).
Жертва «оттепели»
Серов подробно описывает Великую Отечественную войну — он не отсиживался в кабинете, но лично защищал Кавказ во главе войск НКВД, был ранен и контужен. Также в 1956 году он, председатель КГБ, поехал на бронетранспортере под обстрел в эпицентр будапештского «Вихря». Его личная смелость и корпоративная порядочность (на фоне интриганов позднесталинского периода) способствовали тому, что Серов единственным из заместителей Берии не только не был осужден, но и возглавлял обе главные спецслужбы СССР: КГБ (1954–1958) и ГРУ (1958–1963). Начальником военной разведки Серов перестал быть из–за дела Пеньковского. В воспоминаниях он проводит версию, что это была подстава… КГБ!
Из текста узнаешь немало нового — но не столько об известных фактах, сколько о трактовках в видении человека той эпохи, изнутри властной структуры. Мелочные и подлые интриги сопровождают главного героя, но он мужественно их преодолевает. И если при Сталине они страшны, то при Хрущеве скорее смехотворны. Занятно выглядит описание попоек Никиты Сергеевича, к которым тот, оказывается, был склонен. Сам Серов, многократно бывая в загранкомандировках, увлекается братанием с простыми иностранцами: то обнимется с английскими бульварными репортерами, то снимется в компании французского шофера и маршала Жукова — типа Серов его личный водитель…
Вышедшие 25–тысячным тиражом в издательстве «Просвещение» мемуары Серова вызвали бурю критики в профессиональной среде. Оппоненты обвиняют Хинштейна в цензуре (общий объем был сокращен на 2/3), требуют полного научного переиздания. Так что историографии РФ придется с «Записками» еще помучиться: и нести тяжело, и не бросишь уже.
Николай КАБАНОВ.